Претензии от Ангарского перинатального центра поступили в нашу телекомпанию. Они пришли по почте после выхода в свет репортажей о трагических случаях, произошедших в роддоме. От комментариев на камеру главврач отказывается, но требует убрать сюжеты с нашего сайта в официальном письме. Почему руководству роддома так не нравится документально подтвержденная информация? Об этом — специальный репортаж Яны Поповой.

Анастасия Гаврилова, пострадавшая:
— Знаете, это просто, наверное, надо пережить эту боль. Я просто даже никому этого не пожелаю. Нас сплотило одно горе — потеря наших детей. Я не думала, что это произойдет именно со мной. Может быть, врачи из женской консультации задумаются о том, что хватит такое творить и вершить судьбы. Есть ведь и другие роженицы, которые ждут своих долгожданных детей и долгое время не могут забеременеть.

Настя Гаврилова еле сдерживает слезы. 30 января на последних сроках беременности она потеряла сына. Говорят — «неожиданная» отслойка плаценты — если на простом языке. Других детей у нее нет. После трагедии у девушки был день рождения, ей исполнилось 28. Теперь этот праздник для Насти долгое время будет окрашен в мрачные цвета. В местном роддоме, признается девушка, всё-таки рожать было страшно, ведь за три месяца до ее трагедии сына потеряла еще одна Настя, 36-летняя Анастасия Угрина. По словам обеих девушек, никаких предупреждений о возможных рисках от врачей не поступало.

Анастасия Угрина, пострадавшая:
— Если вы беретесь за это, то делайте нормально. У нас тут новые рождаются жизни! Вы сами женщины, вы сами мамы! Халатно, всё так быстро происходит. Вот такое ощущение, что мы пришли, а нас не хотят тут видеть, «но надо как-то их принимать». Я, конечно, Настю поддерживаю в этом горе.

В случае с Настей Угриной главврач Наталья Бреус от комментариев также отказывается, ссылаясь на Минздрав, который, к слову, отвечает на запрос около месяца. Хотя, если есть столько претензий к журналистским материалам, почему нельзя прокомментировать это на камеру? Но, тем не менее, газете «Время» главврач АПЦ интервью охотно дает и уверяет, что Настин малыш умер еще дома, а другая версия — сущая ложь. Но ответ Росздравнадзора дает Насте повод думать о том, что жизнь малыша висела на волоске. И если бы оперативное вмешательство произошло сразу, уверена девушка, то сын был бы сейчас жив.

Анастасия Угрина, пострадавшая:
— Гибель плода, установлено в медицинском учреждении, ВЕРОЯТНО, произошла за несколько часов до извлечения. Я в приемном покое пролежала только час тридцать пять (!) И в суде самой Бреус было сказано о том, что, когда происходит ПОЛНЫЙ разрыв матки, ребенок живет 10-15 минут, когда уже полный разрыв матки. А когда только НАЧИНАЕТСЯ, то он начинает тампонировать ручкой сначала, потом ножкой, попкой. Когда только начинается. Да, у меня разрыв начался дома. Пока врач дежурный думала что со мной делать и настоятельно говорила, что я поеду оперироваться в хирургию, и просто села у окошечка и смотрела как я кричу от боли.

Врача по фамилии Пацко и анестезиолога Селецкого, обе Насти называют докторами от Бога. Именно им они благодарны за спасенные жизни и возможность всё же родить и выносить малышей в будущем. К этим медикам девушки претензий не имеют. А вот к другому персоналу женской консультации и перинатального центра есть масса вопросов. Например, к главврачу и ее «заму». Одна неправильно ставит диагнозы, подобно интерну, и этот факт подтвержден документально, а другая не может организовать четкую и слаженную работу в своем учреждении — говорят девушки. А рыба, как ведется, гниет с головы...

Анастасия Угрина, пострадавшая:
— На тот момент в бригаде было два врача — Демидович, дежурная врач и Чистякова. Они имеют на руках сертификаты УЗИ о том, что они прошли подготовку, учебу и имеют право и должны были сделать УЗИ, т.е. это подтверждено. Они должны были сразу сделать мне УЗИ и отправить на кесарево сечение. Это могло бы подтвердить отслойку или разрыв матки. При мне бы сразу сделали и там бы выявилось: было сердцебиение или нет. Если нет, то у меня и вопросов бы не было.

Но сертифицированные врачи не стали делать Насте УЗИ, а ждали специалиста из БСМП. Почему? На этот вопрос внятного ответа Настя так и не получила. В чем только Настю не обвиняли. И в том, что ей нельзя было беременеть и на пресс-конференции в Иркутске назвали нездоровой. Только вот документально подтвердить якобы «букета болезней» Угриной никто не смог. У второй Насти борьба с системой здравоохранения еще впереди.

Анастасия Гаврилова, пострадавшая:
— У меня просто вопрос к женской консультации: почему не доглядели? Почему такая халатность? Когда всё это со мной случилось, я отправила копии УЗИ своему брату. Он сказал, что отслойка плаценты, да. И переднее прилежание плаценты. «Тебя должны были „прокесарить“ еще на 37-ой неделе» — сказал он, — сама бы ты не родила«. Но мне врачи говорили, что я смогу родить сама. Но опять же, они посмотрели — прилежание плаценты было переднее. А значит, плацента всё равно бы вышла первая и ребенок мог захлебнуться.

Росздравнадзор после проверки выявил, что действительно врачи АПЦ загружены и не хватает рабочих рук, что в определённой степени, отметили специалисты ведомства, влияет на качество и доступность оказания мед. помощи. Также, контрольно-счетная палата выявила в роддоме нарушения ведения отчетности, связанной с финансами. Не говорит всё ли это о бардаке, который там творится? Несмотря на поломанные судьбы и трагедии в семьях, девушки хотят вместе дойти до конца и наказать виновных. Ведь если вспомнить судебную практику последних лет, свою вину врачи практически ни разу не признали. Яркий пример — Дмитрий Витюгов. Его молодая жена погибла в роддоме при родах. Скоро будет три года, а следствие до сих пор идет. Сам мужчина сомневается, что у девушек получится что-то доказать.

Дмитрий Витюгов:
— Здравствуйте. Уголовное дело находится на очередной судмедэкспертизе в Москве. А этой женщине вряд ли что удастся доказать. Сложность в доказательстве вины врача! А мой случай пока не закончен

16 февраля к нам в редакцию обратилась подруга 28-летней ангарчанки Г., которой, как поясняет Елена, врачи отказали в помощи. У девушки на 6-ой неделе беременности прямо на работе открылось кровотечение.

Елена, подруга пострадавшей:
— Мы работаем за городом и «скорую» вызывать не стали, а поехали на такси, чтобы быстрее попасть в роддом. Мы зашли туда, объяснили ситуацию. У нас не было при себе полиса еще, а был только паспорт. Но мы думали, что нас примут экстренно. Нам сказали, что у нас еще маленький срок и это не к ним. Мы вышли из женской консультации, зашли в соседнее здание со звонком. Всё там объяснили, но и оттуда нас выгнали. Сказали, что мы на учете не состоим и, мол, к нам это не относится. Больше часа мы бегали туда-сюда и никто нам с кровотечением не оказал помощь из врачей.

Из телефонного разговора стало известно, что девушка с обильным кровотечением поехала в частную клинику. Сохранить долгожданную беременность ей не удалось. Потом врачи в частной клинике диагностируют замерший плод. Затем, там же, в частной клинике, медики скажут, что это случилось еще ДО кровотечения, но тем не менее, почему беременной ангарчанке отказали в экстренной помощи? Вопрос открыт. Все пострадавшие девушки надеются и искренне желают, чтобы надзорные органы присмотрелись к организации процесса оказания медицинской помощи в Ангарском роддоме и к профессионализму врачей, которые помогают детям рождаться.

Анастасия Угрина, пострадавшая:
— Конечно, я заплакала за Настю, потому что у меня эта картинка опять. Я всё это пережила. Я её по-человечески понимаю, что она чувствует. Она говорила все те же самые слова, что и я тогда. Я не понимаю, за что всё это.

Анастасия Гаврилова, пострадавшая:
— Мы надеемся, что у нас всё получится и мы еще станем родителями...